Эти ребята просто «обожают» москвичей. Я у них как-то интересовался причинами такой лютой ненависти, так мне объяснили, что москвичи не боятся и не уважают гаишников, постоянно спорят, качают права с книжечкой в руках и работать с ними просто невозможно. Впрочем, я их понимаю.
Вот, что произошло недавно. Поехал я на машине к морю, чтобы попить пива. Попил вдоволь, еду обратно. В машине довольно жарко, я расслаблен, поэтому левую ногу высунул в окно, чтобы ветерком обдувало. Автомобиль с коробкой «автомат», поэтому угрозы окружающим я не представляю.
На дороге стоит гаишная машина, рядом с которой дежурит трое человек. Я проезжаю мимо них и в зеркальце заднего вида наблюдаю, что лейтенант делает мне знак остановиться (замечу, что уже после того, как я мимо них проехал).
Разумеется, я останавливаться не собираюсь и еду себе спокойно дальше, подсчитывая количество нарушений, который совершил: алкоголезависимое пьяновождение, превышение скорости на 60 км/ч и нога, высунутая из окна. В зеркале видно, что гаишная машина врубила мигалки и начала преследование. Я себе спокойно еду со скоростью 120 км/ч. Минут через пять догнали, обогнали и просят остановиться. Я припарковался, сижу и жду. Они тоже сидят в машине и ждут (здесь принято выбегать, как собачонка, из машины и мчаться с документами к дяденькам гаишниками). Я даю сигнал, что собираюсь уезжать, один из гаишников выходит из машины и идет ко мне. Представляется. Я говорю:
Ну?
Почему ремень не пристегнут? - спрашивает гаишник.
Мама моя! Все нарушения перечислил, а про ремень забыл. У них тут, в отличие от Москвы, не пристегнутый ремень – основной источник дохода.
Забыл, - говорю. - Буду страдать материально.
А почему нога из окна высунута? - интересуется гаишник.
Так жарко же.
С ногой из окна – не положено! - твёрдо заявляет гаишник.
Это где такое сказано?
В документах, - немного подумав, отвечает гаишник.
Вот покажите мне документ, где сказано, что нельзя ездить с ногой, торчащей из окна, тогда, и будем разговаривать на эту тему, - парирую я.
Гаишник надолго задумывается, потом заявляет:
Если из автотранспорта выдается наружу инородный негабаритный элемент, на конце его должен висеть красный флажок. А у Вас такого флажка не было.
Не пройдет, - сочувствую я. - Это только в том случае, если предмет длиной более одного метра. А у меня из окна максимум восемьдесят сантиметров ноги торчало. Можете линейкой померить.
Гаишник загрустил...
Тогда платите штраф за не пристёгнутый ремень. И за превышение скорости.
За ремень я платить не отказываюсь, а по поводу превышения скорости Вы что-то напутали. Я не видел у Вас «пушки» и доказательства мне предъявлены не были.
Да я «на глазок» видел, что у Вас скорость была намного выше 60 километров в час, - объясняет гаишник.
Да мне плевать на Ваш глазок, - спокойно объясняю я. - Если Вы предъявите на него метрологические сертификаты и постановление о том, что он, отныне, используется, как официальный измеритель скорости, тогда нет проблем. А сейчас Ваш глазок – это Ваши проблемы. Я ехал со скоростью 59 километров в час, и попробуйте доказать мне обратное.
Гаишник с ненавистью смотрит на меня, что-то бормочет под нос о зажравшихся москалях, которые всё сало съели, достаёт какую-то здоровенную простыню и говорит, что надо заполнить протокол за ремень. В протоколе, между тем, пунктов пятьдесят. На вопрос, – с каких это пор стало нужно заполнять такие объемные бумаги, он бурчит, что это мы в Москве распоясались, а здесь свои порядки.
Сам будешь заполнять, или мне помочь? - спрашивает гаишник.
Да я, вроде, грамоте обучен, - отвечаю.
Беру листок и быстро вписываю ответы на вопросы. Кто составлял подобный протокол – понять сложно. Вопросы, похоже, просто списывались из какого-то психологического теста. По-моему, там даже был вопрос «Чем болела в детстве Ваша бабушка». Я честно ответил на все вопросы, в графе "пол" написал "паркетный", свою дату рождения дал по израильскому календарю, а в качестве места работы написал «дворник при 82-й средней школе».
Потом отдал листок гаишнику. Тот, не читая листок, потребовал у меня штраф в 40 рублей, откозырял и пошел к своей машине. Я спокойно подъехал к своей квартире, поставил машину, вытащил из холодильника бутылку пива и пошел опять на улицу, чтобы посидеть на лавочке. Минут через пять к дому лихо подруливает гаишная машина (я сразу подумал, что протокол они все-таки прочитали), оттуда выскакивает мой старый знакомый и радостно кричит:
Я чуть не забыл! Вас же лейтенант двадцать минут назад видел на море, пьющим пиво. Поехали на медицинскую экспертизу!
Сейчас, - говорю, - поедем. Вот я только тапочки надену.
А что? - растерялся гаишник. - Это же недолго. Минут тридцать. Или сразу штраф платите.
Мужик, - отвечаю я. - Ты чего? Я на сегодня закончил вождение и расслабляюсь в тенёчке пивком. Еще какие-нибудь вопросы есть?
Но тебя же видели с пивом, - растеряно сказал гаишник. - Полчаса назад. Мы же на дороге тебя и ждали, потому что лейтенант рядом с кафе твою машину видел. Это ты ногой своей нас отвлёк.
Не мои проблемы, - отвечаю. - Надо было быстрее соображать. А сейчас, уж извини, приём гаишников на сегодня закончен.
Знаешь, давай, как сделаем? - решительно заявляет гаишник. - Мы сейчас поедем на экспертизу, из результатов вычтем эту бутылку пива и посмотрим – что получится.
Я чуть пивом не подавился.
Ты на солнце перегрелся, что ли? Никуда я не поеду.
Гаишник ещё немного постоял, с завистью глядя на мои манипуляции с бутылкой, потом отправился в машину, докладывать обстановку. К единому мнению, как я понял, они так и не пришли, потому что машина завелась и уехала.
Но это ещё не всё. Вечером мы кутили в ресторане с приятелем. Посидели довольно капитально, а потом он повёз меня домой на своей Тойоте. А она у него, кстати, с правым рулем. Едем по единственной аллее, которая ведёт к проезду на другую сторону железной дороги, как вдруг видим, что прямо у арки под мостом дежурит машина с моими сегодняшними знакомыми.
Друг сильно заволновался, потому что другой дороги нет, а он выпил довольно прилично. Подъезжаем к гаишникам, лейтенант видит меня на водительском месте (ещё раз напоминаю, что машина – с правым рулём), расплывается в широченной улыбке, тормозит «Тойоту» и приглашает меня в гаишную машину. Я спокойно выхожу, говорю приятелю, чтобы он немедленно уезжал, как только я сяду к гаишникам, и иду с лейтенантом. Сажусь в машину. Лейтенант ласково улыбается и заявляет:
Ну что? В трубочку будем дуть, или сразу штраф заплатим?
Давайте в трубочку подуем, - говорю я. - Давненько я в трубочку не дул.
Кстати, трубочки у них оказались бракованные. Первые две вообще не сработали, и только третья показала какие-то запредельные значения.
Ну вот, - обрадовался лейтенант. - Вот сейчас и отольются мышке кошкины слёзки.
Вот именно, - говорю я, - что мышке и отольются.
Это, в каком смысле? - встревожился лейтенант.
А в таком, - отвечаю. - Какие ко мне претензии?
Управление автомобилем в пьяном виде! - заявляет гаишник.
А где Вы видели, чтобы я управлял машиной?
Здрассте! - возмущается лейтенант. - Я же только что Вашу машину остановил. Вот эту, - он делает рукой жест в сторону «Тойоты», которой на месте, разумеется, уже нет.
А куда машина делась? - удивляется он.
Домой уехала, - спокойно говорю я. - Это японка с правым рулём. Я попросил меня до моста подвезти. А поскольку к водителю у Вас претензий не было, а были только вопросы ко мне, вот он и уехал.
Лейтенант так долго и внимательно смотрел мне в глаза, что я уже думал, что меня пристрелят при попытке к бегству.
У Вас в Москве что – все такие? - тихо спросил гаишник.
Нет, - отвечаю. - Только я и Рабинович. Остальные ещё хуже.
В общем, меня отпустили с миром. Ребята оказались с чувством юмора и меня не пристрелили. Я с ними даже потом подружился. Не сразу, конечно. На следующий день выпил пару бутылок безалкогольного пива, специально проехал мимо них, был остановлен и отправлен на экспертизу. После неудачного для них теста на алкоголь, всё объяснил, и мы заключили совместный пакт о ненападении. Мне теперь официально дозволена одна кружка пива за рулём, но только одна. Я же говорю, ребята оказались вполне с чувством юмора.
